Броненосцы Петра Великого -ч.2 Посольства - Страница 43

Въехав в город, наша короткая кавалькада разделилась, Петр и сподвижники уехали в порт, а меня ждал дом Лейбница, адрес которого записал со слов кавалеров.

Готфрид Вильгельм принял нас с Таей и толмачом без проволочек. Времени было мало. Петр мог и раньше уйти, чем ближе он был к своей мечте, тем становился более нервным и раздражительным от любых задержек.

Но, для солидности, надо было выслушать в начале предложения Готфрида. А Готфрид, получив в нашем лице благодарных слушателей, начал развернутый доклад, своего виденья жизни России. Наши точки зрения не совпадали, но говорить ему об этом было преждевременно. Мое демонстративное поглядывание на часы Готфрид игнорировал.

На втором часе разговоров о высоком — высказал Готфриду предложение в лоб. Предлагаю ему открывать в Москве Академию. Набор персонала по его усмотрению. Средства любые. Дозволение Петра получено, продемонстрировал указ и пропись для проезда Лейбница в Россию. Выложил на стол пять тысяч талеров золотыми червонцами — треть своего запаса средств в этом посольстве. Сказал, что нужно привезти оборудование для мастерских и книги для обучения. Перерасход средств будет компенсирован в Москве.

Готфрид стал очень деловит. Еще два часа обсуждали Академию. Отсутствие даже помещения для Академии, Готфрида, как не странно, порадовали. У него был свой проект Академии, запасенный для Берлина. Обсудили проект. Проект был очень продуманный, но несколько утилитарный. Московский университет ассоциировался у меня только с одним зданием. Нарисовал на отдельной бумажке — его здание, дополненное высоченным центральным шпилем, и двумя башнями по бокам. На закономерный вопрос Готфрида — зачем. Рассказал историю, что у нас, русских, разрабатывается технология быстрой связи, когда можно передавать письма не курьерами, а гораздо быстрее. Но для этого надо высокий шпиль, и чем он выше — тем лучше. Готфрид не поверил. Спросил, слышал ли он про новые русские диковины. Кто же про них не слышал. Так вот, скажи ему пару лет назад, что можно сохранить речь, законсервировать, а потом ее слушать — ведь тоже бы не поверил. А ведь это еще не все, только в этом году вышла новая диковина, которая так же как звук, сохраняет и консервирует картинку. Да именно так. Увы, времени нет показывать, но на выставке в Кёнигсберге она демонстрировалась, он может проверить. Почувствовал себя кроликом под падающим с неба орлом, Лейбниц буквально взорвался. Сослался на отсутствие времени и долгие объяснения и все ему расскажу в Москве, если он не будет распространяться пока об этой информации. Никуда теперь он от меня не денется. Про боковые башни, сказал, что будет обсерватория, а про вторую пусть думает сам — вторая для симметрии. Лейбниц обещал переработать проект под мои пожелания, он сам заинтересовался. Пытал про высоту шпиля, сказал, что как можно выше.

Обсуждали факультеты. Предложил ему думать самому, но мне надо большой философский факультет, с внутренней специализацией на физиков, математиков, химиков и так далее. Надо инженерный факультет, тут вообще специализаций будет много. Надо биологический факультет, с внутренней специализацией на биологов, зоологов и медиков. Нужен военный факультет, с внутренней специализацией на армию, флот, артиллерию и фортификацию. Нужен казенный факультет, с внутренней специализацией на финансах, делопроизводстве, политике и снабжению. Нужен факультет искусств со специализацией на театре, живописи, архитектуре, и дизайну, в том числе промышленному. Буквально по каждому факультету была дискуссия, и вопросы — а время уходило. Подвели итог, нужно примерно сотня преподавателей всех этих специализаций и будут учить две тысячи студентов по четыре сотни на курс. Но это все прикидки, а подробнее — свободное творчество, которое не сдерживаю, хотя, перед реализацией обсудим подробно. И научную деятельность обсудим. Лейбниц, при упоминании научной деятельности сильно активизировался, у него проектов было море. Обсуждали проекты Лейбница. Особенно заинтересовал арифмометр, который сразу был продемонстрирован, и подводная лодка, которая была полной ерундой. После того, как высказал, аргументировано, почему его лодка не стоит даже модели, и обещал ему дать посмотреть стоящий проект таких лодок — Лейбниц стал моим со всеми потрохами.

Время утекало слишком быстро. По хорошему, надо было пару дней на обсуждения планов, но где потом Петра искать.

Расписали планы и задачи. Лейбниц обещал набрать два десятка профессоров и сотню преподавателей по проще — оговорили зарплаты и подъемные деньги. Расписали сроки прибытия в Москву, и куда обращаться. Обращаться, понятное дело к Федору, у него оставлю все распоряжения. Договорился, что первый год работы академии будем учить самих преподавателей, есть у нас некоторые наработки. И в обязательном порядке, за этот год преподаватели и профессора должны выучить русский — не знание языка студентов будет поводом для снижения зарплаты вдвое. Преподавание, в большей части, на русском языке. И книги переведем на русский, и размножим. По этому поводу то же был большой спор. Договорились, что, и студенты будут обязаны учить основные европейские языки. Но если кто из преподавателей отказывается от пункта контракта о языке — такого не брать.

Составили контракт. Точнее Лейбниц вытащил готовый, и мы только переписывали его и переводили. На контракт убили еще час — все же немцы, народ пунктуальный, любят все расписывать.

В порт приехал уже в темноте. Петр был в ярости. Тем не менее, хорошее настроение сохранилось даже после разноса. Ржавые колеса русского образования ожидала основательная смазка.